Валерия. Роман о любви - Юлия Ершова

— Аллочка, я всегда тебя слушаюсь, ты у нас главная в тандеме. Потом, тебя и на работе все слушаются. Хозяйка как-никак, собственница. Пора бы привыкнуть.

— Ладно, не подлизывайся. Не умеешь, — смягчила тон Алла. — Ты меня в главном… в главном никогда не слушала. Я от бед сколько раз, столько раз хотела тебя спасти, но натыкалась на упрямство, абсолютное упрямство. И никакая логика тебя не брала.

Лера нахмурила лоб.

— Ты опять? Неужели нельзя просто общаться, без речевых вывертов. Про «упрямство» твою позицию я давно поняла, давно. Где-то даже соглашусь. Но любой человек должен принимать решения сам и потом нести ответственность. Нельзя жить ни у кого на поводу, лучше ошибаться и падать, чем подчинять свою волю…

— Дятловская, я твою позицию про «волю» тоже давно понимаю, поэтому на сегодня хватит. Только прошу, подумай, самостоятельно подумай, почему твоя «воля» слишком часто заставляет тебя падать? Не всякое падение заканчивается благополучно, иногда люди даже погибают. На этом всё!

«Старая крама» усадила двух молодых особ в тёмный угол на круглый диван за круглый стол. Оглядевшись, Алла перевела дух и сделала заказ, не читая меню. Официантик с чёрной бабочкой на тонкой шее радостных эмоций не выражал. Вероятная сумма чаевых от двух женщин в отечественных свитерках казалась ему незначительной, и он не выдавил из себя ни комплимента, ни улыбки, а еле-еле водил карандашом в своём блокнотике. В обычном случае Алла насыпала бы ему перца на хвост или на бабочку, но сегодня она не обратила никакого внимания на недостойное её персоны обслуживание. Все мысли её были заняты вчерашним происшествием на лестнице нового офиса.

Лера расправила салфетки, выставленные на тарелки, и взяла подругу за руку, стараясь не прятать сияющих глаз:

— Аллочка, прости меня за вчерашнее. Не понимаю, как получилось…

— Не заморачивайся. Скажи, это — «он»? — перебила Алла покаянную речь подруги.

— Да.

— Хорошо. Кто он такой, кем работает? — перешла на шёпот Алла.

— Он — директор крупного чего-то такого, у него офис, бизнес…

— Где ты его нашла?

— Ну как нашла? Познакомилась, он сосед ма…

— Стоп! Хватит соседей и директоров! — Алла, как арбитр, остановила игру на поле. — Откуда у него удостоверение органов госбезопасности?

— Не знаю, я никогда не видела. Алла, что за вздор?! Ты держала этот документ в своих руках?

— Нет, не я! Но ксива есть гэбэшная! Её Витюша вчера видел, поэтому пропустил.

— Это тебе Витюша сказал? Ты всегда с первого слова веришь нерадивым охранникам? Не узнаю тебя, Аллочка. Ему могли уверенно продемонстрировать билет председателя местного профсоюза, а он и повёлся. — Лера изумлённо развела руками.

— Ладно, Витюшу проехали. Как он узнал, где мы?

— Аллочка, не знаю, почему ты напугана, но выяснить, где находится офис самой известной туристической компании в республике, не составляет труда. Просто ты стала знаменитой, а я иногда просто отражаю лучи твоей славы!

— Спасибо за высокую оценку. Но не забывай, мы толком не переехали, хотя, ты права, рекламу ещё недели две тому с новым адресом дали. Всё равно дивно как-то. — Алла сняла сползающие очки и продолжила: — Мне кажется, он не тот, за кого себя выдаёт. Не могу отделаться от ощущения, что он — невидимка, и он подслушивал весь наш вчерашний разговор. — Алла уставилась в неосвещённый потолок. — Не помню дословно… Короче, он повторил какую-то фразу из нашей с тобой беседы.

— Аллочка, совпадение смыслов, не более того. Я ничего подозрительного не заметила. Мы перебрали, Витюша присочинил, тебе показалось — вот все аргументы и факты. — Лера упала на спинку дивана и закрыла глаза. — Подруженька моя, сестрёнка… поверь, никакой угрозы от него не исходит. Валера — самый лучший, самый главный человек в моей жизни. Я чувствую каждый уголок его души, вижу мысли. Я с ним — одно целое. И я так счастлива… так счастлива просто говорить о нём.

Алла, не отрывая взгляда от подруги, перемешала пёстрое крошево в салатнице, только что доставленной официантиком, и проговорила, сглотнув ком удивления:

— Так… ты точно попалась! Тут не просто адюльтер от городской скуки, тут уже Анна Каренина. Не умеешь ты жить, Дятловская. Проверенная золотая середина не для тебя. Как всегда, максимальная крайность — твой удел. Учёба — красный диплом, олимпиада — первое место, родители — самые крутые. А потом маятник в другую сторону: прикид — самый тупой, муж — самый дурной. Сейчас вот — страсти шекспировские разгорелись.

Лера рассмеялась, обняла сестрёнку и сказала:

— Как же ты права. Только что делать-то теперь? Как быть? Что делать? Карениной легче было. Её возлюбленный был холост, у него не было любимой дочери. Страдал только маленький Каренин, но и это слишком большая цена.

— Да-да… маленький принц, слеза ребёнка… — Среди бесконечного потока отчётов, балансов и налогов Алла соскучилась по лирической философии, поэтому работу над сценарием Леркиной судьбы взяла на себя. — «Что делать?» Хочешь в обеденный перерыв все ответы получить? Тебе повезло. Рядом есть я.

Примчался взмыленный официантик и затараторил, хлопая девичьими ресницами:

— Ушицы… Ушицы не желаете? Девушки. За счёт заведения. Шеф-повар рекомендует, как постоянной… уважаемым клиентам. Стерлядь, окуньки. Старинный рецепт. Только для самых дорогих клиентов.

Бабочка на тонкой шее официантика подпрыгивала вместе с выпирающим кадыком. Алла задумалась на мгновение, выгружаясь из области лирической философии и стараясь найти объяснение внезапной перемене в обслуживании. Но едва в глубине зала, у служебного входа, проявились прямоугольные плечи администратора, Алла поняла — её узнали. В «Старой краме» они с Костиком раза два угощали от всей русской души нужных для бизнеса людей и прославились на местном ресторанном уровне. Таких клиентов желают заполучить все рестораторы столицы: с богатырским аппетитом и под стать аппетиту кошельком с ослабленной застёжкой.

— Желаем, — ответила Алла и пронзила взглядом рябого от смущения официантика. — Видишь… признали, — сказала она, обращаясь к подруге. — Слава вещь упрямая, не обойти её, не объехать. Ну, о чём это мы… А! — Местная знаменитость вытянула палец. — Тебе, первое, надо начать новую жизнь, самостоятельную. Стать взрослой. Выбросить Киселя. Записывай, это второе. И третье, самое главное, — поменять работу. Загрузить мозг, чтобы не передумывал ерунду всякую, а работал. Моя фирма идеально подходит: нагрузка как в парилке, дни не заметишь как мелькают, круг общения — границу обрисовать невозможно, постоянно новые люди, мужчины с достатком. Не будешь знать, как от предложений руки и сердца отбиваться. За границу поедешь, на море, куда захочешь, в ареале путешествий турфирмы. — Алла улыбнулась плечам администратора и кивнула. — Ты поживи в реальном мире, сходи в кабак с поклонником, то с одним, то с другим. Может, стоит съездить, на солнышке поваляться, а потом и на своего соседа‑директора другими глазами посмотришь, не шекспировскими. Это ведь он с тобой играет в Ромео, а домой придёт — муж и отец. Так-то! Трагедия выходит ненастоящая, ты — Джульетта стопроцентная, а Ромео твой — максимум тридцатипроцентный. Остальные семьдесят процентов дома ребёнка воспитывают, жену холят, на работе работают, с друзьями по барам и кабакам тусят. Ты, Леруся, переезжай в реал, хватит в зазеркалье жить!